Биография Даниила Хармса начинается когда первая русская революция безжалостно крушила человеческие судьбы, а заканчивается в страшную пору Ленинградской блокады, - непонятый, перечеркнутый политическим режимом, преданный теми, кого считал друзьями...

В момент своего рождения наш герой еще не был Хармсом. Его звали Даниил Иванович Ювачев. Он появился на свет в Петербурге 30 декабря 1905 года.

Впоследствии Хармс любил рассказывать об этом моменте в жанре фантасмагории: «Я родился в камыше. Как мышь. Моя мать меня родила и положила в воду. И я поплыл. Какая-то рыба с четырьмя усами на носу кружилась около меня. Я заплакал. Вдруг мы увидели, что плывет по воде каша. Мы съели эту кашу и начали смеяться. Нам было очень весело...»

С первого дня жизни Даниил был погружен в концентрированный раствор любви и строгости. Источником первой была мать Надежда Ивановна Колюбакина - утешительница женщин, переживших тюремное заключение, дворянка по происхождению. Строгость исходила от отца, Ивана Павловича Ювачева - экс-народовольца, чудом избежавшего повешения, в 15-летней сахалинской ссылке очистившегося от революционных настроений. По его велению сын изучил немецкий и английский языки, прочитал множество умных книг, был обучен прикладным наукам.

В реальном училище Петришуле Даниил слыл хорошим учеником, не чуждым шалостей, например, любил разыграть перед учителем несчастного «сироту», чтобы избежать наказания. Примерно к этому же периоду относится его первый литературный опыт - забавная сказка. Он написал ее для 4-летней сестры Наталии, ранняя смерть которой стала для будущего поэта первым сильным потрясением.

Светлая пора детства оборвалась - грянул 1917 год. После долгих переездов по стране Ювачевы вернулись в Петербург, ставший Петроградом. Даниил работал в Боткинской больнице, учился в Детско-сельской трудовой школе и писал первые стихи, которые больше напоминали нагромождение чепухи. Отец, воспитанный на Пушкине и Лермонтове, был в ужасе. Окружающим юноша казался совсем взрослым.

Особенно поражало его нежелание быть, «как все». Даниил выделялся оригинальностью в одежде, странностями в поведении. И, кажется, олицетворял себя с кем-то иным, но этот «кто-то» имел столько имен, что в них легко было запутаться. Самое важное из них появилось на форзаце одной из Библий - «Harms» (от англ. «вред»). Есть несколько версий его возникновения. Согласно одной из них, его «подсказал» писателю Шерлок Холмс, которым он восхищался с 12 лет.

В ту пору все «англицкое» интересовало его: в 17 лет Даниил привлекал к себе внимание юных дев «парадным костюмом» с намеком на английский стиль: коричневый в светлую крапинку пиджак, брюки «гольф», длинные носки и желтые ботинки на высокой подошве. Венчала это «стилистическое безумие» трубка в уголке рта, не знавшая огня.

Даниил Хармс - Биография личной жизни

О человеке многое могут рассказать его «любови». Абсолютной «любовью» Даниила Ивановича были женщины - с пышными формами, остроумные, с чувством юмора. Он рано женился на красавице Эстер Русаковой, и хотя отношения были сложными (он ей изменял, она ревновала), он сохранил к ней нежные чувства. В 1937 году она была осуждена на пять лет лагерей и умерла в Магадане год спустя.

Второй официальной женой стала Марина Малич, женщина более терпеливая и спокойная. Благодаря ей и другу Хармса Якову Друскину мы сегодня можем читать записные книжки писателя, его ранние и редкие произведения.

С ранних лет Хармс тяготел к западничеству. Одним из любимых его розыгрышей было «изобразить иностранца».

Он излучал необъяснимый магнетизм, хотя фотографии тех лет запечатлели грубо вытесанное лицо с тяжелыми надбровными дугами и глубоко запрятанными под ними пронзительно-светлыми глазами. Рот, словно опрокинутый полумесяц, придавал лицу выражение трагической театральной маски. Несмотря на это, Хармс слыл искрометным шутником.

Один из друзей писателя рассказывал, как весной 1924 года он зашел к Даниилу. Тот предложил прогуляться по Невскому, но перед этим зашел в сарай, прихватил ножку от стола, затем попросил друга раскрасить ему лицо -тот изобразил на лице поэта кружки, треугольники и прочие геометрические объекты. «Записывай, что прохожие скажут», - сказал Хармс, и они отправились на прогулку. Прохожие в большинстве своем шарахались от странной парочки, но Даниилу это нравилось.

Если розыгрыши были призваны стать выразительным средством мятежной души писателя-авангардиста, то «игра в шизофреника» в 1939 году имела жизненно важную цель: избежать призыва на военную службу и спастись от преследования ОГПУ. Оно приметило Хармса еще осенью 1924 года после выступления на вечере, посвященном творчеству Гумилева. Тогда с ним только «поговорили».

А 10 декабря 1931 года все было по-серьезному: арест, следственные действия, жестокие пытки. В итоге Хармс «сознался» в антисоветской деятельности - рассказал о своих «грехах»: написании халтурных детских произведений, создании литературного течения под названием «заумь» и попытках реставрации прежнего политического строя, при этом прилежно указал все «явки, имена, пароли». Его приговорили к трем годам концлагеря. Спас отец - концлагерь заменили на ссылку в Курск.

Возвратившись в Ленинград, Хармс обнаружил изрядно поредевшие ряды вчерашних друзей: одни умерли, других посадили, кому-то удалось ускользнуть за границу. Он чувствовал, что финал близок, но продолжал жить на всю катушку: влюбляться во всех пышных женщин, писать стихи, чаще детские, только за них ему сносно платили. Забавно, что детей Хармс не особо любил, зато те его просто обожали. Когда он выходил на сцену ленинградского Дворца пионеров, то разогревал зал настоящими фокусами. Это вызывало шквал восторга.

В 1941 году за ним пришли вновь. Хармс знал: дело не в доносе, который написала на него Антонина Оранжиреева, ближайшая подруга Анны Ахматовой, официальный информатор ОГПУ. Он сам, его «авангардизм», нежелание шагать в ногу с остальными - вот что доводило до бешенства тех, других. И они не успокоятся, пока он жив.

Отец Даниила умер, заступиться за писателя было некому, многие друзья отвернулись от него, помня его «признательные показания». Его могли расстрелять, но на помощь пришел им же «сыгранный» диагноз - шизофрения. Более страшного ухода невозможно представить: к нему, потомку дворянского рода, человеку неординарному, талантливому, относились как к преступнику. Заставили пройти через унижения физические и душевные...

Заключенным «Крестов», как и всем жителям блокадного Ленинграда, полагались 150 граммов хлеба в сутки. В ледяной камере тюремной больницы затравленный, измученный и беспомощный Хармс ждал очереди на транспортировку в Казань, где «лечили» душевнобольных. Но о нем, как и о других заключенных «Крестов», в эти жуткие блокадные дни попросту забыли - перестали кормить, обрекая тем самым на мучительную гибель.

Кардиограмма Даниила Ивановича Ювачева-Хармса распрямилась 2 февраля 1942 года. Остывшее тело единственного в своем роде поэта нашли несколько дней спустя, одиноко лежащим на полу больничной камеры.

Только в 1960 году в его биографии произошли некоторые изменения: постановлением прокуратуры Ленинграда Хармса признали невиновным, его дело закрыли за отсутствием состава преступления, а сам он был реабилитирован.

Имя: Даниил Хармс (Даниил Ювачев)

Возраст: 36 лет

Деятельность: поэт, писатель, драматург

Семейное положение: был женат

Даниил Хармс: биография

Даниил Иванович Хармс – талантливый поэт, член творческого объединения «ОБЭРИУ», но прежде всего Хармс ассоциируется у читателей как автор детской литературы. Он подарил девочкам и мальчикам стихотворения и рассказы, которые, пройдя многие годы, стали бессмертными. К таким произведениям относятся «Удивительная кошка», «Врун», «Очень страшная история», «Во-первых и во-вторых», «Из дома вышел человек», «Старуха» и т.д.

Детство и юность

Даниил Иванович Ювачев родился 17 (30) декабря 1905 года в культурной столице России – городе Санкт-Петербурге. Мальчик рос и воспитывался в интеллигентной и состоятельной семье. Его отец Иван Павлович тоже оставил след в истории: первоначально он позиционировал себя как революционер-народоволец, и чудом избежав смертной казни, поменял взгляды на жизнь и стал духовным писателем.

Известно, что во время поездки на Сахалин, где он пробыл в восьмилетней каторге, отец Даниила Хармса познакомился с , который сделал Ювачева прототипом революционера в своем произведении «Рассказ неизвестного человека» (1893). Ссылка помогла избавиться Ювачеву от непарадных настроений, и, пережив все лишения судьбы, в 1899 году Иван Павлович вернулся в Санкт-Петербург, где служил в инспекции Управления сберегательными кассами, работал в редакции и занимался литературной деятельностью.

Ювачев-старший общался не только с Чеховым, но еще и состоял в дружеской переписке с и . В 1902 году Иван Павлович сделал предложение руки и сердца Надежде Ивановне Колюбакиной, которая происходила из дворянского рода, обосновавшегося в Саратовской губернии. Она заведовала приютом и слыла как утешительница женщин, побывавших в неволе. И если Надежда Ивановна воспитывала своих детей в любви, то Иван Павлович придерживался строгих правил касательно поведения отпрысков. Помимо Даниила, у супругов родилась дочь Елизавета, а двое других детей умерли в раннем возрасте.

Когда на территории Российской империи произрастали первые зернышки революции, будущий поэт учился в привилегированной немецкой школе «Die Realschule», которая входила в состав «Петришуле» (первое учебное заведение, основанное в Санкт-Петербурге в 1702 году). Главный кормилец в доме оказал благоприятное влияние на сына: благодаря отцу Даниил начал изучать иностранные языки (английский и немецкий), а также полюбил научную литературу.

По слухам, сын Ивана Павловича учился хорошо, однако маленькому мальчику, впрочем, как и всем детям, были свойственны шалости: чтобы избежать наказания учителей, Даниил иногда разыгрывал актерские сценки, притворяясь сиротой. После получения аттестата зрелости юноша выбрал приземленную стезю и поступил в Ленинградский энергетический техникум. Однако на скамье этого учебного заведения Хармс пробыл недолго: нерадивый ученик так и не удосужился получить диплом по причине того, что часто прогуливал занятия и не участвовал в общественных работах.

Стихи

После того как Даниил Ювачев был отчислен из Ленинградского техникума, он начал заниматься литературной деятельностью. Хотя, стоит сказать, что любовь к творчеству у него появилась в ранние годы: будучи школьником, он сочинил интересную сказку, которую читал своей четырехлетней сестре Наталии, ранняя смерть которой стала потрясением для будущего поэта.

Даниил Иванович не захотел видеть себя прозаиком и выбрал своим поприщем сочинение стихотворений. Но первые творческие потуги начинающего поэта напоминали бессвязный поток мысли, и отец молодого человека не разделял литературные пристрастия сына, так как был приверженцем строгой и классической литературы в лице Льва Толстого и .

В 1921–1922 годах Даниил Ювачев становится Даниилом Хармсом. Кстати, некоторые литераторы до сих пор бьются над разгадкой тайны, которая окутала творческий псевдоним, присвоенный всемирно известным автором детских стихотворений. По слухам, сын Ивана Павловича объяснил приятельнице, что его прозвище происходит от английского слова «harm», что в переводе на русский язык означает «вред». Однако бытует предположение, что слово «Хармс» произошло от французского «charme» – «шарм, обаяние».

Другие же считают, что прозвище Даниила было навеяно его любимым персонажем Шерлоком Холмсом из книг сэра . Также говаривали, что поэт подписывал в паспорте карандашом возле настоящей фамилии через черточку «Хармс», а затем и вовсе узаконил свой псевдоним. Талантливый литературный деятель считал, что одно постоянное прозвище приносит несчастье, поэтому псевдонимов у Даниила Ивановича было множество, которые менялись словно перчатки: Ххармс, Хаармсъ, Дандан, Даниил Шардам и т.д.

В 1924–1926 годах Даниил Иванович начинает свою творческую биографию. Молодой человек не только сочиняет стихотворения, но и декламирует чужие труды на выступлениях перед публикой. Также в 1926 году Хармс вступает в ряды Всероссийского союза поэтов, однако писателя исключили через три года за неуплату членских взносов. В то время поэт вдохновлялся творчеством и .

В 1927 году в Ленинграде возникает новое литературное сообщество, которое называется «ОБЭРИУ» («Объединение реального искусства»). Так же как когда-то с другими футуристами призывал сбросить с парохода современности и , «чинари» отказывались от консервативных форм искусства, пропагандируя оригинальные методы изображения действительности, гротеск и поэтику абсурда.

Они не только читали стихотворения, но и устраивали танцевальные вечера, на которых пришедшие отплясывали фокстрот. Помимо Хармса, в этом кружке состояли Александр Введенский, Игорь Бахтерев и другие литературные деятели. В конце 1927 года благодаря , Олейникову и Житкову, Даниил Хармс и его соратники начинают сочинять стихотворения для детей.

Труды Даниила Ивановича можно было увидеть в популярных изданиях «Еж», «Чиж» и «Сверчок». Причем Ювачев, помимо стихотворений, публиковал и рассказы, рисовал карикатуры и головоломки, которые разгадывали как дети, так и их родители.

Не сказать, что подобный род занятий приносил Хармсу невиданное удовольствие: Даниил Иванович недолюбливал детей, но детская литература была для талантливого писателя единственным источником дохода. К тому же Ювачев подходил к своей работе основательно и старался скрупулезно прорабатывать абсолютно каждое произведение, в отличие от своего приятеля Введенского, который, по мнению некоторых исследователей, любил халтурить и относился к своим обязанностям крайне безответственно.

Хармсу удалось завоевать популярность среди маленьких мальчиков и девочек, которым мамы и папы, бабушки и дедушки прочитывали стихотворения о кошках, не захотевших отведать винегрета из лука и картошки, про пузатый самовар и про веселого старичка, который страсть как боялся пауков.

Удивительно, но даже автор безобидных произведений для ребят подвергался гонению со стороны властей, которые считали некоторые труды Ювачева непарадными. Таким образом, иллюстрированная книжка «Озорная пробка» не прошла цензуру и находилась «под занавесом» целых десять лет, с 1951 по 1961 годы. Дошло до того, что в декабре 1931 года Хармс и его товарищи были арестованы за пропаганду антисоветской литературы: Даниила Ивановича и Введенского выслали в Курск.

Личная жизнь

Недаром на большинстве иллюстраций Даниил Иванович запечатлен с табачной трубкой, так как в жизни одаренный поэт практически не выпускал ее изо рта и иногда курил прямо на ходу. Современники говаривали, что одевался Ювачев странно. Хармс не расхаживал по модным бутикам, а заказывал одежду у портного.

Таким образом, писатель был единственным в городе, кто носил короткие штаны, под которыми виднелись гольфы или гетры. Но его эксцентричные привычки (например, Хармс иногда стоял у окна в чем мать родила) не мешали окружающим видеть его душевную доброту. Также поэт никогда не повышал голос, был корректным и вежливым человеком.

«Видимо, для детей в этом его облике было что-то очень интересное, и они за ним бегали. Им страшно нравилось, как он одет, как ходит, как вдруг останавливается. Но они бывали и жестоки – кидали в него камнями. Он не обращал на их выходки никакого внимания, был совершенно невозмутим. Шел себе и шел. И на взгляды взрослых тоже не реагировал никак», – вспоминала Марина Малич.

Что касается любовных отношений, то первой избранницей Даниила Ивановича стала некая Эстер Русакова. Своей пассии Хармс посвящал невиданное количество стихотворений, но их любовь не была безоблачной: по слухам, Ювачев ходил налево, а Русакова сгорала от ревности, о чем свидетельствовали дневниковые записи поэта. В 1932 году супруги оформили официальный развод.

Летом 1934 года Хармс сделал предложение руки и сердца Марине Малич, и девушка ответила согласием. Влюбленные жили рука об руку вплоть до ареста Ювачева, который произошел в 1941 году.

Смерть

В августе 1941 года Даниил Иванович, вновь преступив закон, был арестован за распространение неугодных настроений: писатель якобы говорил, что СССР проиграет в войне (слова, которые, по мнению исследователей, переписаны с доноса).

Чтобы избежать смертной казни, Хармс притворился душевнобольным, поэтому был определен в психиатрическую клинику, где умер 2 февраля 1942 года. Через 18 лет его сестре удалось восстановить доброе имя брата, который был реабилитирован Генеральной прокуратурой.

Библиография

• 1928 – «Во-первых и во-вторых»
• 1928 – «О том, как Колька Панкин летал в Бразилию, а Петька Ершов ничему не верил»
• 1928 – «Иван Иваныч Самовар»
• 1929 – «О том, как старушка чернила покупала»
• 1930 – «О том, как папа застрелил мне хорька»
• 1937 – «Кошки»
• 1937 – «Рассказы в картинках»
• 1937 – «Плих и Плюх» (перевод произведения Вильгельма Буша)
• 1940 – «Лиса и заяц»
• 1944 – «Удивительная кошка»

Даниил Иванович Хармс, настоящая фамилия Ювачев, родился 30 декабря (17 декабря по старому стилю) 1905 года в Санкт-Петербурге. Его отец был морским офицером. В 1883 году за соучастие в народовольческом терроре он был привлечен к суду, провел четыре года в одиночной камере и более десяти лет на каторге, где пережил религиозное обращение: наряду с мемуарными книгами "Восемь лет на Сахалине" (1901) и "Шлиссельбургская крепость" (1907) он опубликовал мистические трактаты "Между миром и монастырем" (1903), "Тайны Царства Небесного" (1910).

Мать Хармса имела дворянское происхождение, заведовала в 1900-е годы приютом для бывших каторжанок в Петербурге.

После революции она стала кастеляншей в Барачной больнице имени С.П. Боткина, отец работал старшим ревизором Государственных сберегательных касс, а позже — заведующим счетным отделением рабочего комитета на строительстве Волховской ГЭС.

В 1915-1918 годах Даниил учился в привилегированном Главном немецком училище святого Петра в Петрограде (Петришуле).

В 1922-1924 годах — во 2-й Детскосельской единой трудовой школе, бывшей гимназии в Царском Селе, где директором и преподавателем русской словесности была его тетя Наталья Колюбакина.

В 1924-1926 годах проходил обучение в Первом Ленинградском электротехникуме, откуда был отчислен за "слабую посещаемость и неактивность в общественных работах".

В начале 1920-х годов Даниил Ювачев выбрал себе псевдоним "Хармс", который постепенно настолько "прирос" к нему, что превратился в часть фамилии.

В 1930-е годы, когда всем советским гражданам выдали паспорта, он приписал к своей фамилии через дефис вторую часть, так что получилось "Ювачев-Хармс".

Псевдоним "Хармс" исследователями трактуется как "обаяние", "чары" (от французского charm), как "вред" и "несчастье" (от английского harm) и как "чародей". Кроме основного псевдонима Даниил использовал еще около 30 псевдонимов — Чармс, Гармониус, Шардам, Дандан, а также Иван Топорышкин, Карл Иванович Шустерлинг и др.

Стихи он начал писать во время учебы в школе, позже избрал поэзию своей основной профессией.

Самое раннее из сохранившихся стихотворений Хармса "В июле как-то лето наше…" относится к 1922 году.

Большое влияние на раннего Хармса оказал поэт Александр Туфанов, продолжатель Велимира Хлебникова, автор книги "К зауми", основавший в марте 1925 года Орден Заумников, в ядро которого вошел и сам Хармс, взявший себе титул "Взирь зауми".

Отход от Туфанова предопределила дружба с поэтом Александром Введенским, вместе с которым в 1926 году Хармс создал "Школу чинарей" — камерное сообщество, куда помимо двух поэтов вошли философы Яков Друскин, Леонид Липавский и поэт, впоследствии редактор детского журнала "Еж" Николай Олейников. Главной формой деятельности "чинарей" стали выступления с чтением своих стихов.

В 1926 году стихотворение Хармса "Случай на железной дороге" было опубликовано в сборнике стихов, в 1927 году "Стих Петра Яшкина" было напечатано в сборнике "Костер".

В 1928 году Хармс стал участником литературной группы Объединения Реального Искусства (ОБЭРИУ), в которую входили поэты Александр Введенский, Николай 3аболоцкий и др., использовавшие приемы алогизма, абсурда, гротеска. На организованном объединением вечере "Три левых часа" гвоздем программы стала постановка пьесы Хармса "Елизавета Бам".

В этом же году писатель Самуил Маршак привлек Хармс к работе в ленинградском отделе издательства детской литературы "Детгиз". В печати были опубликованы "Иван Иваныч Самовар" (1928), "Иван Топорышкин" (1928), "О том, как папа застрелил мне хорька" (1929), "Веселые чижи" (в соавторстве с Маршаком, 1929), "Миллион" (1930), "Врун" (1930) и другие. Стихи Хармса выходили 11 отдельными изданиями.

В декабре 1931 года Хармс вместе с другими работниками ленинградского детского сектора издательства был арестован по подозрению в антисоветской деятельности, был приговорен к заключению на три года, что было в 1932 году заменено ссылкой в Курск, куда его сопроводили вместе с Введенским. В 1932 году ему удалось вернуться в Ленинград, где он продолжил сотрудничать в журналах "Еж" и "Чиж", опубликовал вольный перевод повести немецкого поэта Вильгельма Буша "Плих и Плюх".

В 1934 году Хармс был принят в Союз писателей СССР. В этом же году он начал работу над философским трактатом "Существование", который не был завершен.

В марте 1937 года в журнале "Чиж" было опубликовано стихотворение "Из дома вышел человек", повествующее о том, как в СССР человек вышел из дома и бесследно исчез. После этого Хармса перестали печатать и в детских изданиях. В том же году он приступил к созданию прозаического цикла "Случаи".

В конце мая — начале июня 1939 года Хармс написал повесть "Старуха", которое многие исследователи считают главным в творчестве писателя.

Осенью 1939 года Хармс симулировал психическое заболевание, в сентябре-октябре лежал в нервно-психиатрическом диспансере Василеостровского района, где ему был поставлен диагноз "шизофрения".

Летом 1940 года написал рассказы "Рыцари", "Победа Мышина", "Лекция", "Пашквиль", "Помеха", "Упадание", в сентябре — рассказ "Власть", позже — рассказ "На кровати метался полупрозрачный юноша…".

В 1941 году, впервые после 1937 года, вышли две детские книги с участием Хармса.

Последним из дошедших произведений Хармса стал рассказ "Реабилитация", написанный в июне 1941 года.

23 августа 1941 года Хармс был арестован, обвинен в антисоветской деятельности. В середине декабря был переведен в психиатрическое отделение тюремной больницы при "Крестах".

2 февраля 1942 года Даниил Хармс умер в заключении в блокадном Ленинграде от истощения. Имя его было вычеркнуто из советской литературы.

В 1960 году сестра Хармса Елизавета Грицына обратилась к Генеральному прокурору СССР с просьбой пересмотреть дело брата. 25 июля 1960 года постановлением прокуратуры Ленинграда Хармс был признан невиновным, его дело было закрыто за отсутствием состава преступления, а сам он реабилитирован.

В СССР был издан сборник его детских стихотворений "Игра" (1962). С 1978 года в ФРГ публиковалось его собрание сочинений. К середине 1990-х годов Хармс занял место одного из главных представителей русской художественной словесности 1920-1930-х годов, противостоящей советской литературе.

Первое полное трехтомное собрание сочинений Даниила Хармса вышло в России в 2010-х годах.

Даниил Хармс был дважды женат. Первая супруга — Эстер Русакова, дочь бывшего политэмигранта, после развода с писателем в 1937 году вместе со своей семьей была арестована, осуждена на пять лет лагерей и вскоре скончалась в Магадане.

Вторая жена Хармса — Марина Малич, происходила из рода Голицыных, после смерти мужа была эвакуирована из блокадного Ленинграда в Пятигорск, откуда была угнана немцами на принудительные работы в Германию. Ей удалось попасть во Францию, позже Марина эмигрировала в Венесуэлу. По ее воспоминаниям литературовед Владимир Глоцер написал книгу "Марина Дурново: Мой муж Даниил Хармс".

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Даниил Хармс. Стихи для детей

Широко известен как детский писатель и автор сатирической прозы. С 1928 по 1941 г. он постоянно сотрудничает в детских журналах Еж, Чиж, Сверчок, Октябрята. У Хармса выходит около 20 детских книг. Стихи и проза для детей дают своеобразный выход игровой стихии Хармса, но писались они исключительно для заработка и особого значения автор им не придавал. Отношение же к ним официальной партийной критики было однозначно отрицательным. В нашей стране долгое время Хармс был известен, прежде всего, как детский писатель. К. Чуковский и С. Маршак высоко ценили эту ипостась его творчества, даже в какой-то степени считали Хармса предтечей детской литературы. Переход на творчество для детей (и феноменальный успех у детской читательской аудитории) был обусловлен не только вынужденными внешними обстоятельствами, но более всего тем, что детское мышление, не связанное привычными логическими схемами, более склонно к восприятию свободных и произвольных ассоциаций. Неологизмы Хармса напоминают исковерканные ребенком слова или сознательные аграмматизмы («скаска», «песенька», «щекалатка», «валеньки», «сабачка» и т.д.).